Звезды британской музыки запишут сингл в честь погибших на Хиллсборо

Робби Уильямс, экс-участница Spice Girls Мелани Си, Мик Джонс из The Clash, Беверли Найт и другие звезды британской поп-музыки запишут благотворительный сингл, средства от продажи которого будут направлены на помощь семьям погибших в давке на стадион

Читать далее

Читать книгу Чикагская бездна - Рэй Брэдбери

Он тряхнул старика. От этого захотелось толкнуть, когда он его толкнул, то, само собой, добавил кулаком, а там уж распалился и принялся его дубасить, и скоро на старика дождем посыпались удары, а он стоял, будто в грозу под потоками ливня, и только пальцами отводил удары, от которых его щеки, плечи, бровь, шея покрылись кровью, а молодой человек выкрикивал марки сигарет, со стоном выдавливал названия конфет, изрыгал имена сигар, со слезами в голосе вопил о сластях, пока старик не рухнул на землю и, содрогаясь, не покатился под ударами ног. Молодой человек остановился и заплакал. При этом звуке съежившийся и стиснувший от боли зубы старик отнял пальцы от расквашенного рта и с изумлением воззрился на своего противника. Молодой человек рыдал.
http://knigi-bradberi.narod.ru/chikagskaja_bezdna_p0001.html

Читать книгу Бесы - Федор Михайлович Достоевский

Он воротился из-за границы и блеснул в виде лектора на кафедре университета уже в самом конце сороковых годов. Успел же прочесть всего только несколько лекций, и кажется, об аравитянах; успел тоже защитить блестящую диссертацию о возникавшем было гражданском и ганзеатическом значении немецкого городка Ганау, в эпоху между 1413 и 1428 годами, а вместе с тем и о тех особенных и неясных причинах, почему значение это вовсе не состоялось. Диссертация эта ловко и больно уколола тогдашних славянофилов и разом доставила ему между ними многочисленных и разъяренных врагов. Потом, - впрочем уже после потери кафедры, - он успел напечатать (так-сказать в виде отместки и чтоб указать кого они потеряли) в ежемесячном и прогрессивном журнале, переводившем из Диккенса и проповедывавшем Жорж-Занда, начало одного глубочайшего исследования, - кажется, о причинах необычайного нравственного благородства каких-то рыцарей в какую-то эпоху, или что-то в этом роде. По крайн ей мере проводилась какая-то высшая и необыкновенно благородная мысль. Говорили потом, что продолжение исследования было поспешно запрещено, и что даже прогрессивный журнал пострадал за напечатанную первую половину. Очень могло это быть, потому что чего тогда не было? Но в данном случае вероятнее, что ничего не было, и что автор сам поленился докончить исследование. Прекратил же он свои лекций об аравитянах потому, что перехвачено было как-то и кем-то (очевидно, из ретроградных врагов его) письмо к кому-то с изложением каких-то "обстоятельств"; вследствие чего кто-то потребовал от него каких-то объяснений. Не знаю, верно ли, но утверждали еще, что в Петербурге было отыскано в то же самое время какое-то громадное, противоестественное и противогосударственное общество, человек в тринадцать, и чуть не потрясшее здание. Говорили, что будто бы они собирались переводить самого Фурье. Как нарочно в то же самое время в Москве схвачена была и поэма Степана Трофимовича, написанная им еще лет шесть до сего, в Берлине, в самой первой его молодости, и ходившая по рукам, в списках, между двумя любителями и у одного студента. Эта поэма лежит теперь и у меня в столе; я получил ее, не далее как прошлого года, в собственноручном, весьма недавнем списке, от самого Степана Трофимовича, с его надписью и в великолепном красном сафьянном переплете. Впрочем она не без поэзии и даже не без некоторого таланта; странная, но тогда (то-есть вернее в тридцатые годах) в этом роде часто пописывали. Рассказать же сюжет затрудняюсь, ибо по правде ничего в нем не понимаю. Это какая-то аллегория, в лирико-драматической форме и напоминающая вторую часть Фауста. Сцена открывается хором женщин, потом хором мужчин, потом каких-то сил, и в конце всего хором душ, еще не живших, но которым очень бы хотелось пожить. Все эти хоры поют о чем-то очень неопределенном, большею частию о чьем-то проклятии, но с оттенком высшего юмора. Но сцена вдруг переменяется, и наступает какой-то "Праздник жизни" на котором поют даже насекомые, является черепаха с какими-то латинскими сакраментальными словами, и даже, если припомню, пропел о чем-то один минерал, - то-есть предмет уже вовсе неодушевленный. Вообще же все поют беспрерывно, а если разговаривают, то как-то неопределенно бранятся, но опять-таки с оттенком высшего значения. Наконец сцена опять переменяется, и является дикое место, а между утесами бродит один цивилизованный молодой человек, который срывает и сосет какие-то травы, и на вопрос феи: зачем он сосет эти травы? ответствует, что он, чувствуя в себе избыток жизни, ищет забвения и находит его в соке этих трав; но что главное желание его, поскорее потерять ум (желание может быть и излишнее). Затем вдруг въезжает неописанной красоты юноша на черном коне, и за ним следует ужасное множество всех народов. Юноша изображает собою смерть, а все народы ее жаждут. И наконец уже в самой последней сцене вдруг появляется Вавилонская башня, и какие-то атлеты ее наконец достраивают с песней новой надежды, и когда уже достраивают до самого верху, то обладатель, положим хоть Олимпа, убегает в комическом виде, а догадавшееся человечество, завладев его местом, тотчас же начинает новую жизнь с новым проникновением вещей. Ну, вот эту-то поэму и нашли тогда опасною. Я, в прошлом году, предлагал Степану Трофимовичу ее напечатать, за совершенною ее, в наше время, невинностью, но он отклонил предложение с видимым неудовольствием. Мнение о совершенной невинности ему не понравилось, и я даже приписываю тому некоторую холодность его со мной, продолжавшуюся целых два месяца. И что же? Вдруг, и почти тогда же как я предлагал напечатать здесь, - печатают нашу поэму там, то-есть за границей, в одном из революционных сборников, и совершенно без ведома Степана Трофимовича. Он был сначала испуган, бросился к губернатору, и написал благороднейшее оправдательное письмо в Петербург, читал мне его два раза, но не отправил, не зная кому адресовать. Одним словом, вол новался целый месяц; но я убежден, что в таинственных изгибах своего сердца был польщен необыкновенно. Он чуть не спад с экземпляром доставленного ему сборника, а днем прятал его под тюфяк и даже не пускал женщину перестилать постель, и хоть и ждал каждый день откуда-то какой-то телеграммы, но смотрел свысока. Телеграммы никакой не пришло. Тогда же он и со мной примирился, что и свидетельствует о чрезвычайной доброте его тихого и незлопамятного сердца.
http://knigi-dostoevski.narod.ru/besy_p0001.html

Знаменитый колумбийский циркач Марио Себаллос получил тяжелейшую травму — перелом шейного отдела позвоночника

Это произошло в московском цирке на проспекте Вернадского, артист упал с большой высоты. Один из самых знаменитых номеров Себаллоса — мотоциклисты в шаре из металлической сетки. Этот трюк даже называется то «Шар смелости», то «Шар страха». Внутри этой

Читать далее

Скачать журнал Лучший Автовыбор №28-29 (июль 2012)

"Лучший Автовыбор" - еженедельный автомобильный журнал-каталог. Более 2000 легковых и грузовых автомобилей любого класса, предлагаемых к продаже автосалонами. Публикуются новости и рекламные материалы автосалонов, тесты новых и подержанных автомобилей.Скачать журнал Лучший Автовыбор №28-29 (июль 2012)

Читать книгу Бархатный сезон - Рэй Брэдбери

Перед ним на плоскости берега были эллинские львы и средиземноморские козы, девушки с плотью из золотых крупинок, сатиры, играющие на резных свирелях, танцующие дети, чьи руки рассыпали по песку цветы, и за детьми скакали, резвясь, ягнята, и музыканты перебирали струны своих арф и лир, юноши верхом на единорогах мчались к далеким лугам, перелескам, вулканам, к развалинам храмов. Сплошная, нигде не прерывающаяся цепь фигур, а рука - а деревянное стило в руке нагнувшегося человека, с которого градом лил пот, безудержно, неистово чертило, рисовало, порхало, вращалось, извивалось, описывало круги и восьмерки, восьмерки и круги, прыгало, шипело, шуршало, замирало на месте и вновь срывалось в полет, словно эта стремительная вакханалия непременно, во что бы то ни стало должна была завершить свое буйство прежде, чем море погасит солнце. Двадцать, тридцать, сорок метров наглядными иероглифами нимфы, дриады и журчащие ключи. В угасающем свете песок был как расплавленная медь, запечатлевшая послание,- читай и наслаждайся всякий, ныне и вовек.
http://knigi-bradberi.narod.ru/barhatnyj_sezon_p0001.html

В Мюнхене решили побороться за Олимпиаду-2022

Мюнхенские политики намерены претендовать на проведение зимних Олимпийских игр в 2022 году, пишет Sueddeutsche Zeitung. Об этой гражданской инициативе заявил член городского совета Мюнхена, представитель Христианско-социального союза Марио Шмидбауэр

Читать далее